Король поэтов

еще стихи Игоря Потехина     еще стихи Светланы Ермолаевой     еще стихи Андрея Власова     еще стихи Александра Василевского     еще стихи Маргариты Радкевич     В изгибах веток мне почудилось лицо. Мужской…, а вот и женский тонкий профиль. Объятья рук, сомкнувшихся в кольцо, волос сплетенье… Пью остывший кофе, не в силах оторваться от окна, от наблюдений за игрою ветра. и одинока. Настроенье «ретро». Всё призрачно. Понятны только мне канва ветвей, игра лучей и тени. Так и в душе моей, на самом дне сплелись в узор печали и сомненья. Я был ночью обласкан котёнком. Для него это шалость, игра. Я же, нежно его, как ребёнка, Согревал на груди до утра. С коготками игрушка живая, С раздраженьем его голосок. В бороде у меня застревая, Сибирская осень чиста и невинна. Суровую мощь Енисей распростёр. Поспела калина, пылает калина В усадьбе Астафьева, словно костер! Широкие лавки, окрашенный столик, И гроздья калины ложатся в ладонь. Открыт для любого ухоженный домик, И в печке приветливо светит огонь. А горечь калины уже сладковата. Она от мороза сочнее ещё. Какая утрата! Какая утрата! Невосполнимо пространство её! Сибирская осень чиста и невинна. Суровую мощь Енисей распростёр. Поспела калина, пылает калина В усадьбе Астафьева, словно костер! Нынче небо, словно после стирки. И вдали, над кромкой синих вод Маленькое облачко плывёт. И меня не покидает чувство, Лучше, чем у женщины любой. Красоту мы познаем в сравненье, Так, по крайней мере, говорят. И на сопке, вставшей в отдаленье Задержался мой влюбленный взгляд. Как она стройна и величава! Загляделся светлолицый день. Облачко надело набекрень. Горький холод будущих измен, Я – белая птица, свободная птица, Над серой землею кружусь и кружусь. Людей вижу души, в них злоба таиться… Устала летать, а спуститься боюсь. Мне некуда деться, мне негде укрыться, Кругом поджидают опасность и смерть. Я – сильная птица, я – гордая птица, И сколько смогу, столько буду лететь. В лета пламенной надежде, Вновь удастся ли забыть? Между лепестков июля, Неземная простота. Свет, закрученный в воронку, В беспроглядной тишине. Послал для строчки рифму. За стол, поэт сей, взгромоздясь, Углу пустому помолясь, Да призадумался. Жена с работы прибежала. Другая, сразу б завизжала: - Бросай перо! Одень носок! Послал же мужика мне Бог! Нет, эта хитрая лисица Таких не ведала амбиций. К гению на цыпочках подходит, Задком вильнув, С поэта глаз не сводит. И говорит, Так сладко, чуть дыша: - Ах, как поэма хороша! И что за рифмы, что за связки… Так прямо сказки! Какие образы! Какой сюжет! Тебя, мой Пушкин, Гениальней нет! Пока ж, пройдись, мой свет, По магазинам. Уже с корзиной. Вскружила голову, лиса! Поэт, не будь перед женой вороной- Поэзии нет более урона! У меня ничего не болит, Ничего, не считая души. В синем небе кричат журавли, По протокам шуршат камыши, Шелестит опадающий лист. Ах, какая настала пора! Журавли вы мои, журавли, Я совсем не хочу умирать! В этой жизни понять хорошо. Я и песен своих не допел, И до цели своей не дошёл. Всё, что делал, я делал не так, Что любил, - не ценил, не берёг. Облетающих в душу берёз. И за то, что случилось при мне, И за то, что случится должно. Птичий крик растворился вдали, Замолчали, уснув, камыши. У меня ничего не болит. Ничего. Не считая души. Я забываю город этот, Зависимость от тайных чар, Тот час, что я не замечал, И ты не медлила с ответом. Забыть бы мне ещё и сон, Где ты так искренне любима, И счастье чувственно и зримо, Как свет, течёт со всех сторон. Угрюмые, богом забытые, Уставшие, хромые, убитые, Нестройные, жалкие, чёрные, Мои стихи. Свежие, безумные, сильные, Далёкие, звёздные, синие, Летние, тёплые, ласковые, Властные, жгучие, страстные Твои слова. Странные, бесконечные, Живые, молчащие, вечные, Мимолётные, печальные, Лиловые, отчаянные Мои сны. Стальные, холодные, серые, Родные, глубокие, верные, Блестящие и бездонные, Прекрасные, околдованные Твои глаза. Навсегда. Твои сны в моих глазах, Как всегда. Где же ты, чертёнок ласковый, И в каких краях беснуешься? На кого теперь любуешься? С кем ты пьешь, моё сокровище? Кто она? Колдунья цепкая Иль прекрасное чудовище? Ты попал – не образумишься. Где же ты, чёртенок ласковый, И в каких краях балуешься?