Всеволод Емелин's Journal

Ситуация очень простая. Топоров нарушает главный закон литературного(прежде всего поэтического) гетто - всех вокруг только хвалить. Злой он. Мы несчастные поэты, которых никто не читает, стоим в длиннейших очередях за премиями, за более менее приличными изданиями, за загранкомандировками. Толчемся на тесных пятачках фестивалей, презентаций и прочих халяв. Читатель нас не похвалит (за отсутствием такового феномена в природе). Одна радость у бедолаг, прочесть о себе хвалебную статейку или рецензию. Прекрасно понимаем, что рецензии этой грошь цена в базарный день, никто кроме автора (его жены, мужа, любовницы, любовника) не прочтет, да и критик, который сам точно такой же поэт, старый приятель и собутыльник написал ее, не читая стихов, а так, по дружбе. Но все равно приятно. Так и хвалим друг друга. "Ты меня уважаешь? И я тебя уважаю. Мы с тобой уважаемые люди!" А тут появился Топоров и отобрал последюю радость. Оказывается ни хера мы не уважаемые люди, а тусклое, бездарное, никому не нужное говно. Что чистая правда. И всем, кстати, хорошо известная. Просто до Топорова не находилось, желающих об современную русскую поэзию руки марать. То-то она и расцвела невиданным доселе цветом. Топоров таким образом своей никому не нужной правдой не только обижает уважаемых людей, (в том числе относящихся вообще к неприкасаемым небожителям типа Херсонского и Гандельсмана), но и подрывает основы самого существования нынешнего литературного сообщества. Мы тут между собой договорились, что у нас, понимаешь, "новый серебряный век",а он ... Одумайтесь, Виктор Леонидович!